"спокойно,мне надо уйти-улыбаясь...
и все-таки я допою до конца!"

Сыт я по горло, до подбородка.
Даже от песен стал уставать.
Лечь бы на дно, как подводная лодка,
Чтоб не могли запеленговать.

Друг подавал мне водку в стакане,
Друг говорил, что это пройдет.
Друг познакомил с Веркой по пьяни -
Мол, Верка поможет, а водка спасет.

Не помогли ни Верка, ни водка.
С водки похмелье, а с Верки - что взять?
Лечь бы на дно, как подводная лодка,
Чтоб не могли запеленговать.

Сыт я по горло, сыт я по глотку.
Ох, надоело петь и играть!
Лечь бы на дно, как подводная лодка,
И позывных не передавать.

Я не люблю фатального исхода.
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
Когда веселых песен не пою.

Я не люблю открытого цинизма,
В восторженность не верю, и еще,
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо.

Я не люблю, когда наполовину
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор.

Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестей иглу,
Или, когда все время против шерсти,
Или, когда железом по стеклу.

Я не люблю уверенности сытой,
Уж лучше пусть откажут тормоза!
Досадно мне, что слово "честь" забыто,
И что в чести наветы за глаза.

Когда я вижу сломанные крылья,
Нет жалости во мне и неспроста -
Я не люблю насилье и бессилье,
Вот только жаль распятого Христа.

Я не люблю себя, когда я трушу,
Обидно мне, когда невинных бьют,
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более, когда в нее плюют.

Я не люблю манежи и арены,
На них мильон меняют по рублю,
Пусть впереди большие перемены,
Я это никогда не полюблю.

Почему все не так? Вроде все как всегда:
То же небо, опять голубое,
Тот же лес, тот же воздух и та же вода,
Только он не вернулся из боя.

Мне теперь не понять, кто же прав был из нас
В наших спорах без сна и покоя.
Мне не стало хватать его только сейчас,
Когда он не вернулся из боя.

Он молчал невпопад и не в такт подпевал,
Он всегда говорил про другое,
Он мне спать не давал, он с восходом вставал,
А вчера не вернулся из боя.

То, что пусто теперь, не про то разговор:
Вдруг заметил я - нас было двое...
Для меня словно ветром задуло костер,
Когда он не вернулся из боя.

Нынче вырвалась, будто из плена, весна,
По ошибке окликнул его я:
"Друг, оставь покурить", - а в ответ - тишина...
Он вчера не вернулся из боя.

Наши мертвые нас не оставят в беде,
Наши павшие - как часовые...
Отражается небо в лесу, как в воде,
И деревья стоят голубые.

Нам и места в землянке хватало вполне,
Нам и время текло для обоих...
Все теперь одному, толоко кажется мне,
Это я не вернулся из боя.

Марш космических негодяев

Вы мне не поверите и просто не поймете -
В космосе страшней, чем даже в Дантовском аду!
По пространству-времени мы прем на звездолете,
Как с горы на собственном заду,

От Земли до Беты - восемь ден,
Ну, а до планеты Эпсилон,
Не считаем мы, чтоб не сойти с ума.
Вечность и тоска - ох, влипли как!
Наизусть читаем Киплинга,
А кругом космическая тьма.

На Земле читали в фантастических романах
Про возможность встречи с иноземным существом.
Мы на Земле забыли десять заповедей рваных,
Нам все встречи с ближним нипочем!

От Земли до Беты - восемь ден,
Ну, а до планеты Эпсилон,
Не считаем мы, чтоб не сойти с ума.
Вечность и тоска - ох, влипли как!
Наизусть читаем Киплинга,
А кругом космическая тьма.

Нам прививки сделаны от слез и грез дешевых,
От дурных болезней и от бешеных зверей.
Нам плевать из космоса на взрывы всех сверхновых -
На Земле бывало веселей!

От Земли до Беты - восемь ден,
Ну, а до планеты Эпсилон,
Не считаем мы, чтоб не сойти с ума.
Вечность и тоска - игрушки нам!
Наизусть читаем Пушкина,
А кругом космическая тьма.

Прежнего, земного не увидим небосклона,
Если верить россказням ученых чудаков.
Ведь когда вернемся мы, по всем по их законам
На Земле пройдет семьсот веков.

То-то есть смеяться отчего -
На Земле бояться нечего!
На Земле нет больше тюрем и дворцов!
На Бога уповали, бедного,
Но теперь узнали - нет его
Ныне, присно и вовек веков!



Тот, который не стрелял
Я вам мозги не пудрю - уже не тот завод.
В меня стрелял поутру из ружей целый взвод.
За что мне эта злая, нелепая стезя?-
Не то чтобы не знаю - рассказывать нельзя.

Мой командир меня почти что спас,
Но кто-то на расстреле настоял,
И взвод отлично выполнил приказ,
Но был один, который не стрелял.

Судьба моя лихая давно наперекос,-
Однажды "языка" я добыл, да не донес.
И особист Суэтин, неутомимый наш,
Еще тогда приметил и взял на карандаш.

Он выволок на свет и приволок
Подколотый, подшитый материал,
Никто поделать ничего не смог.
Нет, смог один, который не стрелял.

Рука упала в пропасть с дурацким криком "Пли!"
И залп мне выдал пропуск в ту сторону земли.
Но слышу:- Жив зараза. Тащите в медсанбат!
Расстреливать два раза уставы не велят.

А врач потом все цокал языком
И, удивляясь, пули удалял,
А я в бреду беседовал тайком
С тем пареньком, который не стрелял.

Я раны, как собака, лизал, а не лечил,
В госпиталях, однако, в большом почете был.
Ходил в меня влюбленный весь слабый женский пол:
- Эй ты, недостреленный! Давай-ка на укол!

Наш батальон геройствовал в Крыму,
И я туда глюкозу посылал,
Чтоб было слаще воевать ему,
Кому? Тому, который не стрелял.

Я пил чаек из блюдца, со спиртиком бывал,
Мне не пришлось загнуться, и я довоевал.
В свой полк определили. - Воюй, - сказал комбат,-
А что недострелили, так я невиноват!..

Я тоже рад был, но, присев у пня,
Я выл белугой и судьбину клял,-
Немецкий снайпер дострелил меня
Убив того, который не стрелял.

А на нейтральной полосе цветы -
Необычайной красоты!

Мишка Шифман башковит -
У него предвиденье.
"Что мы видим, - говорит,-
Кроме телевиденья?
Смотришь конкурс в Сопоте -
И глотаешь пыль,
А кого ни попадя
Пускают в Израиль!"

Мишка также сообщил
По дороге в Мневники:
"Голду Меир я словил
В радиоприемнике..."
И такое рассказал,
До того красиво!-
Что я чуть было не попал
В лапы Тель-Авива.

Я сперва-то был не пьян,
Возразил два раза я -
Говорю: "Моше Даян -
Сука одноглазая,-
Агрессивный, бестия,
Чистый фараон,-
Ну, а где агрессия -
Там мне не резон".

Мишка тут же впал в экстаз -
После литры выпитой -
Говорит: "Они же нас
Выгнали с Египета!
Оскорбления простить
Не могу такого,-
Я позор желаю смыть
С Рождества Христова!"

Мишка взял меня за грудь:
"Мне нужна компания!
Мы ж с тобой не как-нибудь -
Здравствуй-до свидания,-
Побредем, паломники,
Чувства придавив!..
Хрена ли нам Мневники -
Едем в Тель-Авив!"

Я сказал: "Я вот он весь,
Ты же меня спас в порту.
Но одна загвоздка есть:
Русский я по паспорту.
Только русские в родне,
Прадед мой - самарин,-
Если кто и влез ко мне,
Так и тот - татарин".

Мишку Шифмана не трожь,
С Мишкой - прочь сомнения:
У него евреи сплошь
В каждом поколении.
Дед параличом разбит,-
Бывший врач-вредитель...
А у меня - антисемит
На антисемите.

Мишка - врач, он вдруг затих:
В Израиле бездна их,-
Гинекологов одних -
Как собак нерезаных;
Нет зубным врачам пути -
Слишком много просится.
Где на всех зубов найти?
Значит - безработица!

Мишка мой кричит: "К чертям!
Виза - или ванная!
Едем, Коля,- море там
Израилеванное!.."
Видя Мишкину тоску,-
А он в тоске опасный,-
Я еще хлебнул кваску
И сказал: "Согласный!"

...Хвост огромный в кабинет
Из людей, пожалуй, ста.
Мишке там сказали "нет",
Ну а мне - "пожалуйста".
Он кричал: "Ошибка тут,-
Это я - еврей!.."
А ему: "Не шибко тут!
Выйди, вон, из дверей!"

Мишку мучает вопрос:
Кто тут враг таинственный?
А ответ ужасно прост -
И ответ единственный:
Я в порядке, тьфу-тьфу-тьфу,-
Мишка пьет проклятую,-
Говорит, что за графу
Не пустили - пятую.

... Я из дела ушел, из такого хорошего дела,
ничего не унес, отвалился, в чем мать родила.
Не затем что приспичило мне - просто время приспело:
из-за синей горы понагнало другие дела...
Мы многое из книжек узнаем,
а истины передают изустно:
пророков нет в отечестве своем -
но и в других отечествах негусто

Я не предал друзей, без меня даже выиграл кто-то,
я подвел одного - ненадолго, сочтемся потом...
Я из дела исчез, не оставив ни крови, ни пота -
а оно без меня покатилось своим чередом
Незаменимых нет - и пропоем
за упокой ушедшим, будь им пусто:
пророков нет в отечестве моем,
но и в других отечествах негусто...

Растащили меня, но я счастлив, что львиную долю
получили лишь те, кому я б ее отдал и так.
Я по скользкому полу иду, каблуки канифолю,
поднимаюсь по лестнице и прохожу на чердак.
Пророков нет, не сыщешь днем с огнем,
ушли и Магомет, и Заратустра,
пророков нет в отечестве моем,
но и в других отечествах негусто.

А внизу говорят - от добра ли, от зла ли, не знаю -
"Хорошо, что ушел - без него стало дело верней!"
Паутину в углу с образов я ногтями сдираю,
тороплюсь, потому что за домом седлают коней.
Открылся лик - я встал к нему лицом -
и он поведал мне, светло и грустно:
пророков нет в отечестве моем,
но и в других отечествах негусто....

Я влетаю в седло, я врастаю в коня - тело в тело -
конь падет подо мной: я уже закусил удила...
Я из дела ушел, из такого хорошего дела -
из-за синей горы понагнало другие дела.
Скачу - хрустят колосья под конем -
но ясно различаю из-за хруста:
пророков нет в отечестве моем -
но и в других отечествах негусто....


Пунктуация ни к черту набирал, как пою

Siore, спасибо! Не думала, что кто-то помнит эту песню))) К стыду, сама тоже слова не помнила(((

Будут и стихи, и математика,
Почести, долги, неравный бой.
Нынче ж оловянные солдатики
Здесь, на старой карте, стали в строй.
Лучше бы уж он держал в казарме их,
Но, ведь на войне, как на войне,
Падают бойцы в обеих армиях,
Поровну на каждой стороне.
Может быть, пробелы в воспитании
Иль в образованьи слабина,
Но не может выиграть кампании
Та или другая сторона.
Совести проблеммы окаянные
Как перед собой не согрешить:
Тут и там солдаты оловянные,
Как решить, кто должен победить?
И какая, к дьяволу, стратегия,
И какая тактика, к чертям.
Вот сдалась нейтральная Норвегия.
Ордам оловянных египтян.
Левою рукою скандинавия,
Лишена престижа своего,
Но рука решительная правая
Вмиг восстановила статус-кво.
Сколько б ни предпринимали армии
Контратак, прорывов и бросков,
Все равно, на каждом полушарии
Поровну игрушечных бойцов.
Где вы, легкомысленные гении?
Или вам явиться недосуг?
Где вы, проигравшие сражение
Просто, не испытывая мук?
Или вы, несущие в венце зарю
Битв, побед, триумфов и могил,
Где вы, уподобленные Цезарю,
Что пришел, увидел, победил?
Мучается полководец маленький,
Ношей непосильной отягчен,
Вышедший в громадные начальники,
Шестилетний мой Наполеон.
Чтобы прекратить его мучения,
Ровно половину тех солдат,
Я покрасил синим, - шутка гения,-
Утром вижу - синие лежат.
Я горжусь успехами такими, но
Мысль одна с тех пор меня гнетет:
Как решил он, чтоб погибли именно
Синие, а не наоборот?

Памяти Михаила Хергиани

Ты идешь по кромке ледника,
Взгляд не отрывая от вершины.
Горы спят, вдыхая облака,
Выдыхая снежные лавины.

Но они с тебя не сводят глаз,
Будто бы тебе покой обещан,
Предостерегая всякий раз
Камнепадом и оскалом трещин

Горы знают, к ним пришла беда,
Дымом затянуло перевалы.
Ты не отличал еще тогда
От разрывов горные обвалы.

Если ты о помощи просил,
Громким эхом отзывались скалы,
Ветер по ущельям разносил
Эхо гор, как радиосигналы.

И когда шел бой за перевал,
Чтобы не был ты врагом замечен,
Каждый камень грудью прикрывал,
Скалы сами подставляли плечи.

Ложь, что умный в гору не пойдет.
Ты пошел, ты не поверил слухам.
И мягчал гранит, и таял лед,
И туман у ног стелился пухом.

Если в вечный снег навеки ты
Ляжешь, над тобою, как над близким,
Наклонятся горные хребты
Самым прочным в мире обелиском.

Белочка Тилли de nada я помню и могу петь практически всё только мне слова надо подсказывать

Siore, а вот эту: "У меня запой от одиночества..."))) Ох, хороша!

... по ночам я слышу голоса,
слышу вдруг: зовут меня по отчеству!
Глянул - черт. Вот это чудеса!
Черт мне корчил рожи и моргал -
а я ему тихонечко сказал:
"Я, брат, коньяком напился вот уж как -
но ты, наверно, пьешь денатурат?
Слушай, черт, чертяка, чертик, чертушка,
сядь со мной - я очень буду рад.
Да неужели, черт возьми, ты трус?
Слазь с плеча - а то перекрещусь!"

квальдэто цэра! слова!!!! я счас плавно перейду к запойному управдому Борисову, но там кажется еще что-то было в промежутке...?

Неа))) Не было!

Черт сказал, что он знаком с Борисовым,
Это наш запойный управдом.
Черт за обе щеки хлеб уписывал,
Брезговать не стал и коньяком.
Кончился коньяк: не пропадем,
Съездим к трем вокзалам и возьмем.

Слова действительно - вкуууусссные!

... Я уснул, к вокзалам черт мой съездил сам...
Просыпаюсь - снова черт, - боюсь:
или он по-новой мне пригрезился,
или это я ему кажусь.
Черт опять ругнулся, а потом
целоваться лез, вилял хвостом..

Насмеялся я над ним до коликов
и спросил:"Как там у вас в аду
отношенье к нашим алкоголикам -
говорят, их жарят на спирту?!"
Черт опять ругнулся и сказал:
"Эх!и там не тот товарищ правит бал!"

Все кончилось, светлее стало в комнате, -
черта я хотел опохмелять,
но растворился черт как будто в омуте...
Я все жду: когда придет опять...
Я не то чтоб чокнутый какой -
но лучше с чертом, чем с самим собой.

Она, родимая!

Спасибо всем, кто пришел! Спасибо всем нам, что мы не растеряли память. Это значит, что мы - люди! И ещё это значит, что наш народ будет жить!

Кажется, опоздал...

Сам виноват - и слезы лью,
И охаю -
Попал в чужую колею
Глубокую.
Я цели намечал свои
На выбор сам,
А вот теперь из колеи
Не выбраться.

Крутые скользкие края
Имеет эта колея.

Я кляну проложивших ее,-
Скоро лопнет терпенье мое,
И склоняю как школьник плохой,
Колею - в колее, с колеей...

Но почему неймется мне?
Нахальный я!
Условья, в общем, в колее
Нормальные.
Никто не стукнет, не притрет -
Не жалуйся.
Захочешь двигаться вперед?
Пожалуйста.

Отказа нет в еде-питье
В уютной этой колее,

И я живо себя убедил -
Не один я в нее угодил.
Так держать! Колесо в колесе!
И доеду туда, куда все.

Вот кто-то крикнул сам не свой:
- А ну, пусти! -
И начал спорить с колеей
По глупости.
Он в споре сжег запас до дна
Тепла души,
И полетели клапана
И вкладыши.

Но покорежил он края,
И шире стала колея.

Вдруг его обрывается след -
Чудака оттащили в кювет,
Чтоб не мог он нам, задним, мешать
По чужой колее проезжать.

Вот и ко мне пришла беда -
Стартер заел.
Теперь уж это не езда,
А ерзанье.
И надо б выйти, подтолкнуть,
Но прыти нет -
Авось подъедет кто-нибудь -
И вытянет...

Напрасно жду подмоги я,-
Чужая эта колея.

Расплеваться бы глиной и ржой
С колеей этой самой чужой,-
Тем, что я ее сам углубил,
Я у задних надежду убил.

Прошиб меня холодный пот
До косточки,
И я прошелся чуть вперед
По досточке.
Гляжу - размыли край ручьи
Весенние,
Там выезд есть из колеи -
Спасение!

Я грязью из-под шин плюю
В чужую эту колею.

Эй, вы, задние! Делай, как я.
Это значит - не надо за мной.
Колея эта - только моя!
Выбирайтесь своей колеей.

И еще одна из любимых

Все года, и века, и эпохи подряд
Всё стремится к теплу от морозов и вьюг.
Почему ж эти птицы на север летят,
Если птицам положено только на юг?

Слава им не нужна и величие.
Вот под крыльями кончится лёд —
И найдут они счастие птичее
Как награду за дерзкий полет!

Что же нам не жилось, что же нам не спалось?
Что нас выгнало в путь по высокой волне?
Нам сиянье пока наблюдать не пришлось, —
Это редко бывает — сиянья в цене.

Тишина. Только чайки — как молнии, —
Пустотой мы их кормим из рук.
Но наградою нам за безмолвие
Обязательно будет звук!

Как давно снятся нам только белые сны —
Все иные оттенки снега занесли.
Мы ослепли — темно от такой белизны, —
Но прозреем от чёрной полоски земли.

Наши горла отпустит молчание,
Наша слабость растает как тень, —
И наградой за ночи отчаянья
Будет вечный полярный день!

Север! Воля, надежда, страна без границ.
Снег без грязи — как долгая жизнь без вранья.
Воронье нам не выклюет глаз из глазниц —
Потому что не водится здесь воронья.

Кто не верил в дурные пророчества,
В снег не лег ни на миг отдохнуть,
Тем наградою за одиночество
Должен встретиться кто-нибудь!

Вентурис, лушче поздно, чем никогда))) Спасибо тебе!
В сон мне - желтые огни,
И хриплю во сне я :
"Повремени, повремени -
Утро мудренее!"
Но и утром всё не так,
Нет того веселья :
Или куришь натощак,
Или пьешь с похмелья.

В кабаках - зеленый штоф,
Белые салфетки, -
Рай для нищих и шутов,
Мне ж - как птице в клетке.
В церкви - смрад и полумрак,
Дьяки курят ладан...
Нет, и в церкви всё не так,
Всё не так, как надо!

Я - на гору впопыхах,
Чтоб чего не вышло, -
А на горе стоит ольха,
А под горою - вишня.
Хоть бы склон увить плющом -
Мне б и то отрада,
Мне бы что-нибудь еще...
Всё не так, как надо!

Я - по полю вдоль реки :
Света - тьма, нет Бога!
А в чистом поле - васильки,
Дальняя дорога.
Вдоль дороги - лес густой
С бабами-ягами,
А в конце дороги той -
Плаха с топорами.

Где-то кони пляшут в такт,
Нехотя и плавно.
Вдоль дороги всё не так,
А в конце - подавно.
И ни церковь, ни кабак -
Ничего не свято!
Нет, ребята, всё не так!
Всё не так, ребята...

Тебе спасибо!
А у нас еще на 2 часа раньше, так что вроде вовремя.
Вот еще, по-моему, в тему

Во хмелю слегка,
Лесом правил я.
Не устал пока,-
Пел за здравие.
А умел я петь
Песни вздорные:
"Как любил я вас,
Очи черные..."

То плелись, то неслись, то трусили рысцой.
И болотную слизь конь швырял мне в лицо.
Только я проглочу вместе с грязью слюну,
Штоф у горла скручу - и опять затяну:

"Очи черные!
Как любил я вас..."
Но - прикончил я
То, что впрок припас.
Головой тряхнул,
Чтоб слетела блажь,
И вокруг взглянул -
И присвистнул аж:

Лес стеной впереди - не пускает стена,-
Кони прядут ушами, назад подают.
Где просвет, где прогал - не видать ни рожна!
Колют иглы меня, до костей достают.

Коренной ты мой,
Выручай же, брат!
Ты куда, родной,-
Почему назад?!
Дождь - как яд с ветвей -
Недобром пропах.
Пристяжной моей
Волк нырнул под пах.

Вот же пьяный дурак, вот же налил глаза!
Ведь погибель пришла, а бежать - не суметь,-
Из колоды моей утащили туза,
Да такого туза, без которого - смерть!

Я ору волкам:
"Побери вас прах!..." -
А коней пока
Подгоняет страх.
Шевелю кнутом -
Бью крученые
И ору притом:
"Очи черные!.."

Храп, да топот, да лязг, да лихой перепляс -
Бубенцы плясовую играют с дуги.
Ах вы кони мои, погублю же я вас,-
Выносите, друзья, выносите, враги!

...От погони той
Даже хмель иссяк.
Мы на кряж крутой -
На одних осях,
В хлопьях пены мы -
Струи в кряж лились,-
Отдышались, отхрипели
Да откашлялись.

Я лошадкам забитым, что не подвели,
Поклонился в копыта, до самой земли,
Сбросил с воза манатки, повел в поводу...
Спаси бог вас, лошадки, что целым иду!

Вентурис, "продолжайте, бригадир!"))))))))))))))))))))

Спасибо! Вторая там вроде по счету "Чужой дом", она- продолжение предыдущей, но она грустная.

Что за дом притих, погружен во мрак,
На семи лихих продувных ветрах,
Всеми окнами обратясь во мрак,
А воротами - на проезжий тракт.

Ох, устать я устал, а лошадок распряг.
Эй, живой кто-нибудь, выходи, помоги!
Никого, только тень промелькнула в сенях,
Да стервятник спустился и сузил круги.

В дом заходишь как все равно в кабак,
А народишко: каждый третий - враг,
Своротят скулу: гость непрошенный,
Образа в углу и те перекошены.

И затеялся смутный, чудной разговор,
Кто-то песню орал и гитару терзал
И припадочный малый, придурок и вор,
Мне тайком из-под скатерти нож показал.

Кто ответит мне, что за дом такой,
Почему во тьме, как барак чумной?
Свет лампад погас, воздух вылился,
Али жить у вас разучилися?

Двери настежь у вас, а душа взаперти,
Кто хозяином здесь? Напоил бы вином,
А в ответ мне: "Видать, был ты долго в пути
И людей позабыл. Мы всегда так живем.

Траву кушаем, век на щавеле,
Скисли душами, опрыщавели,
Да еще вином много тешились,
Разоряли дом, дрались, вешались".

Я коней заморил, от волков ускакал,
Укажите мне край, где светло от лампад.
Укажите мне место, какое искал,
Где поют, а не плачут, где пол не покат.

О таких домах не слыхали мы,
Долго жить впотьмах привыкали мы.
Испокону мы в зле да шопоте,
Под иконами в черной копоти.

И из смрада, где косо висят образа,
Я, башку очертя, шел, свободный от пут,
Куда ноги вели, да глядели глаза,
Где не странные люди как люди живут.

Сколько кануло, сколько схлынуло.
Жизнь кидала меня, не докинула.
Может спел про вас неумело я,
Очи черные, скатерть белая.

А я вот эту ещё ооочень люблю:

В заповедных и дремучих страшных Муромских лесах
Всяка нечисть бродит тучей и в проезжих сеет страх :
Воют воем, что твои упокойники,
Если есть там соловьи - то разбойники.

Страшно, аж жуть!

В заколдованных болотах там кикиморы живут, -
Защекочут до икоты и на дно уволокут.
Будь ты пеший, будь ты конный - заграбастают,
А уж лешие - так по лесу и шастают.

Страшно, аж жуть!

И мужик, купец и воин - попадал в дремучий лес, -
Кто зачем : кто с перепою, а кто сдуру в чащу лез.
По причине попадали, без причины ли, -
Только всех их и видали - словно сгинули.
Страшно, аж жуть!

Из заморского из лесу, где и вовсе сущий ад,
Где такие злые бесы - что друг друга не едят, -
Чтоб творить им совместное зло потом,
Поделится приехали опытом.

Страшно, аж жуть!

Соловей-разбойник главный им устроил буйный пир,
А от их был Змей трехглавый и слуга его - Вампир, -
Пили зелье в черепах, ели бульники,
Танцевали на гробах, богохульники!

Страшно, аж жуть!

Змей Горыныч взмыл на древо, ну - раскачивать его :
"Выводи, Разбойник, девок, - пусть покажут кой-чего!
Пусть нам лешие попляшут, попоют!
А не то я, матерь вашу, всех сгною!"
Страшно, аж жуть!

Все взревели, как медведи : "Натерпелись - столько лет!
Ведьмы мы али не ведьмы, патриотки али нет?!
Налил бельма, ишь ты, клещ, - отоварился!
Да еще на наших женщин позарился!.."

Страшно, аж жуть!

Соловей-разбойник тоже был не только лыком шит, -
Гикнул, свистнул, крикнул : "Рожа, ты, заморский паразит!
Убирайся без бою, уматывай
И Вампира с собою прихватывай!"

Страшно, аж жуть!

...А теперь седые люди помнят прежние дела :
Билась нечисть грудью в груди и друг друга извела, -
Прекратилося навек безобразие -
Ходит в лес человек безбоязненно,

И не страшно ничуть!

А я обычно слушаю радио Ностальжи, там Высоцкого очень часто крутят. А именно сегодня - он мне ни разу не попался! Нет, ну я , конечно, не постоянно слушала, но довольно много и странно это.