С фейсбука Веры Камши:
читать дальше"— Доброй ночи, капитан Гастаки, — Савиньяк галантно протянул выходцу руку, — Прошу вас.
— Доброй ночи, — охотно откликнулась супруга Свина, опираясь на предложенную руку и загораживая внушительным задом лестничную площадку. Тем не менее вновь уснувших «фульгатов» Ли заметить успел. Все правильно, выходец явился к нему, остальным его видеть незачем.
— Могу я предложить вам хотя бы сесть?
— От меня не гниет, — согласилась мертвая дама, плюхаясь на мученически скрипнувший стул. — А вот тебе рассиживаться некогда! Ну где тебя столько времени носило?
— На войне. — Боль в груди от Зои, от кобылы, или это что-то другое? — Вы тоже воевали и должны меня понять.
— Я-то понимаю, а вот Арнольд… Обидели его, все обидели, а особенно эта змея, ее мамаша… Но девулю-то зачем счастья лишать? Она же слово дала, а тебя нет!
— Тогда почему вы меня раньше не нашли?
Уловка была простейшей, но капитан Гастаки попалась.
— Тебя не видно, — возопила она, — никого не видно! Слепо было, пока ты не зажег… Я увидела, и Арнольд увидел, но не пошел. Она не отпускает, а мне все равно, я — капитан Гастаки, я знаю, что такое любовь, но я была свободна… Слышишь, свободна! Я не позволила себя продать… В этих дворцах одни слезы, слезы и обман. Арнольд не понимает, он простой, он думает…
— Думает? — удивился Ли. — Капитан Арамона?
— Думает, что счастье возле трона, а счастье — это свобода и любовь.
****
— Первородный пришел! — пока он пытался опомниться, девушка сбежала вниз. — Первородный помнит ничтожную… Не причиняет ли ему память боли?
— Нет, что ты!
— Тогда пройдем в комнаты. Ты голоден?
— Нет…
— Мы будем пить вино, оно нам поможет. У меня слишком много слов, они давят друг друга, и я молчу.
— Как и я… Тебе здесь хорошо?
— У меня есть подруга и Талиг, у меня есть ставшие близкими, их много, и ты знаешь не всех. Я слышала, ты отбросил мертвое и вернул утраченное, это так?
— Мэллит, я нашел больше, чем потерял. Намного больше.
— И я… Ничтожная нашла сердце.
****
— Я ражу тебе Лыдаса, он будет втарой! Трэтый будэт как ты Карла, а чэтвортый как мой брат Баата. Оны будут дружные и старший нэ станэт убыват малых, потому что аны не будут злаумышлят. Так бывает, епыскоп гаварыл, что браты могут быть дружны, если ым сразу сказат, кто главный, и что власт зэмная дажлна быт правылной. Пророк знает, что Сэрвылый будэт всэх спасат, но Сэрвылый будэт толко первый и старший. Малые будут ему служит, и всо будэт харашо. Скажи паслу, что ты прыехал и я могу взат мои сэргы!
— Я скажу епископу, что хочу назвать сына Лидас.
— Нэт! Ты делаешь плохо, плохо!
****
— Сударь, я открылась вашей матери. Она знает о моих намерениях и, кажется, не имеет ничего против.
А вот на это бы хотелось бы глянуть хоть бы и в замочную скважину! Мать почти наверняка сощурилась, но этого явно мало, она сделала что-то еще. Предложила орешки? Расправила манжет? Тронула мизинцем одно из яблок? Фрида шла за поощрением, как ей мнилось, будущей свекрови, для истолкования в таких случаях хватает любой мелочи.
— Вы не знаете, что отвечать?
— Мне нечего отвечать, ведь я ничего не услышал.
— Сейчас услышите. Женщины догадливее мужчин. Вам для понимания нужно подслушать разговор или прочесть письмо, я же просто несколько раз перебрала в памяти ряд обстоятельств и разгадала как причину вашего поведения, так и загадку девицы Арамона.
****
— Господин капитан, — Селина схватила винный кувшин и переставила на окно, — это хорошее вино, но за то, что вы сказали, я сейчас принесу самое лучшее, что у нас есть.
— «Дурная кровь», — подсказала Мэллит, ощущая ту же радость, что и подруга. — Его прислал герцог Придд, и это вино дороже дорогого и ценней ценного, оно достойно твоей радости.
****
– Ваше высокопреосвященство, – графиня посмотрела на несостоявшегося деверя сквозь бокал, как это делал Росио, – вы ведь помните, как танцуют кальтарин? Если да, то вы нас просто выручите, составив пару герцогине Ноймаринен. Не столько как кардинал, сколько как последний из настоящих Фукиано. Иначе Георе придется согласиться на Дорака, а они не более чем графы.
Георгия выдержала, не выдержал Рудольф. Бывший регент пристроил кружку из-под глинтвейна на подоконник и расхохотался. Зима кончалась весело. «Забудь о смерти до смерти. Весна танцует с ветрами…»
****
– Это больше не свечи, мы танцуем под звездами…Вам так не кажется?
– Мне кажется, что это сон. Подари мне горящие дельфиниумы.
– У меня их нет. В этой жизни нет. Но я могу подарить горящего себя.
– Навеки?
– Пока не сгорю… До рассвета должно хватить.
****
Ну-ка выпьем, старина,
Пей до дна, пляши!
Скрипки б сюда, или того лучше – гитару кэналлийскую! Она тоже манит и как бы не дальше, только руки в кровь разбить можно… Но попробуй иначе поджечь сердце, не выйдет! Своей крови бояться – все одно, что жить в тине и не замечать, как тина эта кровью становится. И будет вместо тебя кусок болота мармалюцам на радость, хоть и мармалюцам огонь нужен. Своего нет, чужой высосать норовят вместе с жизнью, но через костер изломный нечисти не перескочить, и перескочивших до нового Излома не одолеть. А там новый огонь будет, чистый, сильный, а потом опять, и так до скончания времен. Пока боговы охотнички Смерть гонят, Жизнь нам достается, что с ней сотворишь, то и будет!
– Матишка, ты что? Забоялась?
– Я? Ну и дурень ты, Ферек!
Ферек? Нет, Робер… Иноходец Эпинэ… Тоже было, много чего было, но и то, что есть – неплохо!
Кто-то весело и звонко хохочет, кто-то бьет по струнам. Льется в бокалы вино, приближается гроза, и на вцепившихся в древнюю кладку лозах распускаются алые цветы, становятся огнем, бегут вверх, чтобы вспыхнуть новым солнцем…
Пей до дна, пляши!
Матильда все-таки прыгнула."
www.facebook.com/profile.php?id=100008335410680