03.09.2013 в 23:18
Пишет fandom Moskva 2013:fandom Moskva 2013: Level 3. Мини+список работ
URL записиНазвание: Любовь и другие неприятности Автор: fandom Moskva 2013 Бета: fandom Moskva 2013 Размер: мини, 1441 слова Пейринг/Персонажи: Наина, Парень, имя которого она не помнит, Рон, полиция. Категория: гет Жанр: драма Рейтинг: от R до NC-21 Предупреждения: секс присутствует Краткое содержание: Трудно нести в мир Любовь с большой буквы в городе Москве. Для голосования: #. fandom Moskva 2013 - работа "Любовь и другие неприятности" Теплый летний вечер, чуть качаются ветки деревьев. Наина шла по улице Перерва города Москвы, взяв под руку молодого человека. Как его звали, она не помнила, но разве это так важно? Наина сама была из другого города, в Москве бывала нечасто, но она точно знала, что здесь ее ждет и, конечно же, страдает по ней ее верный рыцарь Рон. На самом деле у него было какое-то еще имя по паспорту, но Наине нравилось называть его Роном. Он был нежно и трепетно влюблен в нее, дарил ей цветы, встречал на трассе, если ей вздумалось приехать автостопом. Он был одинок и несчастен, когда они встретились, и Наина подарила ему счастье. Собой. Она всем несла счастье любви, потому что точно знала, что она - проводник Любви в этом мире. И вот сейчас она со своим другом, которого встретила позавчера и утащила с собой в Москву, шла к маршрутке, которая должна была отвезти ее на улицу со смешным названием Хордовый проезд, где жил ее московский поклонник. - Слушай, - спросил ее парень, - а что это за район такой? Что за метро? Наина улыбнулась: она увлекалась помимо всего прочего еще и диггерством, и историю метро знала хорошо: - Эта станция названа по одноимённой улице, а та, в свою очередь, — в честь столицы Словакии, города Братиславы. Оформлена станция также в честь российско-словацкой дружбы, на торцах сводов помещены лепные медальоны с изображениями крепости Девин и Братиславского замка. По центру платформы расположены колонны. Путевые стены покрыты светло-голубым мрамором. Пол выложен черно-белым мрамором и стилизован под шахматный узор. - Ты прям как экскурсовод, - восхитился парень Наина гордо кивнула: - Я по метро могу экскурсии водить. - А про сам район тоже так можешь? Наина пожала плечами: - Тут поменьше знаю, район не туристический, спальный. Называется Марьино. Одно время считался самым криминальным в Москве. Убийства тут всякие, стрельба на улицах. - Ну, - протянул парень. - Это и у нас было. - Но тут другое, - возразила Наина. Щеки ее разгорелись от вдохновения. - Тут есть уникальное место - Братиславский круг. - И чем он так уникален? - Это не совсем район или микрорайон г. Москва. Братиславский круг – это скорее транспортная развязка с круговым движением на ней, на пересечении улиц Братиславская и Новомарьинская.еще его называют Парком имени Артема Боровика.В его честь в парке установлен памятный знак в форма пера, который выполнен из чистого гранита. Символизирует памятник журналистский дар деятеля, а выбиты на памятнике буквы с названием парка. - Да уж, - парень был начитанный, и имя Артема Боровика знал. - Не думал, что в этом захолустье такое может быть. Наина посмотрела на него, он положил руку ей на талию, провел до округлой задницы. - Ты такая красивая сейчас, - сказал он. Наина остановилась, повернулась к нему, приподнялась на цыпочки, обхватила руками его шею и прижалась губами к его губам. Он ответил на поцелуй, но она не остановилась на простом прикосновении губ: языком она проникла ему в рот, лаская его изнутри, касаясь его языка своим, и чувствуя, как между ног у нее зажигается огонь. Она хотела его здесь и сейчас. Сию минуту. И чувствовала, прижимаясь к нему, что он тоже хочет ее. - Пошли в сторонку, - выдохнула она ему в рот. Они отошли с людной улицы в сторону домов. Наина тащила его за руку, желание жгло ее. Скорее, скорее, а то она не выдержит. У стены близстоящего дома она обернулась, прижалась спиной к стене, притянула к себе парня, закидывая ногу ему на бедро. - Ты с ума сошла, - испугался он. - Нельзя же так... на улице... при всех... - Но ты же хочешь, - улыбнулась Наина. - И я хочу. Давай же, будь мужиком. И она сама расстегнула свои джинсы, под которыми никогда не носила белья, стянула их до щиколоток. Ноги оказались как будто связанными, и это еще больше завело Наину. Она прижалась обнаженным животом к парню, и того как током ударило. Ситуация была некрасивой, но заводила неимоверно. Он не выдержал, задрал на Наине футболку, принялся ласкать ее грудь, а Наина тем временем расстегнула на нем брюки, провела пальцами по его напряженной плоти. Он дернулся, не в силах выносить ее прикосновений, и уже совсем было собрался стянуть и трусы, когда на его плечо легла чья-то рука. - Нарушаем. Он обернулся. За спиной у него стояли с глумливыми усмешками два человека в полицейской форме. Мужчина и женщина. В голове сразу промелькнули картинки всех порносайтов, которые он видел, когда полиция, застав парочку в такой не вызывающей сомнений позе, тут же имела их на месте к примеру рукояткой пистолета. От этой мысли он завелся еще больше. Наина, видевшая перед внутренним взглядом явно те же картинки, застонала, прижимаясь к нему. Но полицейские реагировали не так, как полагалось по сценарию. Они быстро оторвали руки парня от Наины, надели на него наручники. Потом наручники надели и на Наину. Женщина-полицейский быстро натянула на нее джинсы, застегнула молнию. Жесткий шов больно впился Наине в промежность, усилив желание. Наина чуть не кончила прямо там. Парень же, напротив, чувствовал себя униженным, когда и его джинсы застегнули, и их обоих потащили в ближайшее отделение милиции. - О, Господи, во что я влип, - простонал он. Наина усмехнулась: - Не боись, у меня друг - юрист, он нас вытащит, ты и кончить не успеешь. Парень сомневался, что после такой истории у него вообще встанет хоть когда-нибудь хоть на кого-нибудь. В участке Наина уселась на стул, вытащила из кармана сигареты, попыталась прикурить, но скованными руками не получалось достать коробок. Она оглядела участок. - Мужчины, дайте даме прикурить? - Вот ведь, шалава со стажем, - усмехнулся кто-то из полицейский. Но сигарету зажег и вставил Наине в рот. - Кури, пока куриться, курица. Наина мило улыбнулась ему и с удовольствием затянулась. - Парни, дайте позвонить, а? - На, звони. К ней пододвинули старый разбитый телефонный аппарат. - А он точно работает? - с сомнением протянула Наина. - Точно. Она набрала номер. - Рон, сладкий мой, - промурлыкала она в трубку, - у меня тут неприятности слегка. Меня в милицию, то есть в полицию забрали. - Как забрали? - не понял Рон на том конце провода. - Ну вот так. Сказали, что за развратные публичные действия. - А что ты сделала? - Да мы с... - тут Наина поняла, что не помнит имени парня, с которым пыталась заняться сексом прямо на улице Перерва. - В общем с одним тут хотели... - В подъезде что ли каком-то? - понял общую концепцию Рон. - Нет, возле дома, - немного виновато сказала Наина. Рон замолчал, и Наина начала беспокоиться. Никогда еще Рон не вел себя так странно, он всегда по первому ее зову бежал туда, куда она просила. - Рон, ты меня слышишь? Ты меня выручишь? - Говори адрес, - сухо ответил Рон. - Улица Братиславская, дом 15, корпус 2. Рон приехал через полтора часа, он явно не торопился. Вошел в участок, прошел мимо Наины и ее парня, не глянув в их сторону. Еще через двадцать минут вернулся вместе с полицейским. Тот подошел к Наине и парню, брезгливо покосился на них: - Можете быть свободны. Еще раз попадетесь - сядете. Они вышли на улицу. Наина бросилась было на шею Рону, но тот поймал ее руки до того, как они обвились вокруг него. - Наина, чтобы все было понятно и без лишних объяснений. Я вас вытащил. Залог за вас заплатил. Теперь можете быть свободны оба, но я тебя видеть не хочу. - Но как же так? - не поняла Наина. - Если ты из-за него, то ты же знаешь, что ты мой верный рыцарь, я тебя люблю, но я не могу иначе, я так устроена... Рон кивнул: - Я ни капли не ревную, Наина, но моя будущая жена вряд ли одобрит твое появление в моем доме. - КТО? - Моя будущая жена. - Ты не можешь ее любить! - Наина готова была разрыдаться прямо тут, на пороге полицейского участка. - Ты любишь только меня, я же знаю. Рон рассмеялся: - С чего ты взяла? Я люблю ее и всегда любил. А ты - спасибо, конечно, тебе за все, что ты для меня сделала, но больше не звони мне. Особенно по таким вопросам. Пока, Наина. Он повернулся и ушел. А Наина осталась стоять, растерянная, не ожидавшая такого поворота событий. Парень, с которым она приехала, тронул ее за плечо: - Наин, так это его ты любишь? А я? Наина обернулась к нему, улыбнулась сияющей улыбкой: - Я люблю тебя, дурачок. Но не могла же я отпустить его просто так. Надо уметь быть благодарной. Пошли, нам еще ночевать где-то надо. Одним мужчиной жизнь не заканчивалась и не начиналась. У Наины впереди было еще много мужчин, которым она должна была принести свет Любви. А Рон... что ж... время покажет, кто из них прав. И Наина, вполне уверенная в себе, пошла к метро, взяв под руку парня, имя которого она так и не вспомнила. Название: Нескучный сад Автор: fandom Moskva 2013 Бета: fandom Moskva 2013 Размер: мини, 3356 слов Пейринг/Персонажи: ролевики, знатоки, служители культа, нечистая сила Категория: гет, джен Жанр: драма, мистика Рейтинг: R Предупреждения: присутствуют секс и матерная лексика Краткое содержание: В Нескучном саду много интересного. Для голосования: #. fandom Moskva 2013 - работа "Нескучный сад" Ах, этот Нескучный сад! Чего там только не случается. Однажды тёплым апрельским вечером на скамье в одной из аллей сада сидели двое: высокая девушка в платье «в пол», с длинными сколотыми на затылке волосами и невысокого роста бородатый юноша в грубых, почти деревенских, штанах и стёганой куртке. Однако, приглядевшись, Максимилиан Апименонтович увидел, что всё совсем даже наоборот: человек в балахоне почти до пят оказался вполне себе брившим бороду парнем, а грубые брюки и куртку носила весьма юная девица. - Ох уж эти моды! – вслух подумал Максимилиан. – И не разберёшь сразу-то! Двое на скамейке явно намеревались заняться «устройством личной жизни» - Ну, Тань, ну чего ты упрямишься? Давай, а? – уговаривал парень, стаскивая с подружки фальшивую бороду и начиная целовать её. - Какая я тебе Таня? – фыркала девица, шлёпая кавалера по рукам. – Балин я! Запомни – Ба-лин! - Хорошо, пусть будет Балин, - соглашался парень. – Только давай, а? - Эл, ты что?! – девица запахнула куртку поплотнее. – Здесь же народу куча. Увидят! - Да и чёрт с ними. Пусть завидуют! - Эл! – голос девчонки зазвенел от праведного гнева. – Ты с ума сошёл?! Твои увидят! Мои увидят! Чтобы честный гном с эльфом трахался?! - Да ну тебя, - парень обиделся. – Эльфы… гномы… Увязался я с тобой… Мужик с бабой что, не могут что ли?! Девица вздохнула. - Так увидят ведь. Пойдём разве в кусты? Если что, скажем – в разведку ходили. И парочка двинулась к ближайшим кустам. «Да, чудны дела», - подумал Максимилиан. – «Ну ничего. Сейчас я вас научу … человечество любить». Парочка тем временем уже расположилась: на земле были недвусмысленно расстелены длинный плащ названного Элом и стёганка Тани-Балина. Парень уже распустил ремень на своих брюках, расстегнул на девушке «олимпийку» и откровенно лапал её за грудь, круглую, крепкую, с торчащим выпуклой вишневой кнопкой соском. - Эл, а может не надо, а? – жалобно засомневалась она. – Увидят ведь. - Надо, Та… Балин, надо, - деловито ответил тот. – Я ж сказал: хуй с ними. Пусть видят, пусть завидуют. Ничего, Балин! Мория в опасности. Вот я сейчас своим мозолистым эльфийским хуём гномьему роду-то помогу. И откровенно продемонстрировал свои возможности. Хуй не выглядел таким уж мозолистым, но помочь гномьему роду был явно готов. Во всяком случае, в вопросах продолжения данного рода. «Э, нет, голуби!», - решил Максимилиан. – «Это я вас сейчас. Проверю, всё ли в порядке». И, не мудрствуя лукаво, ухватил парня сзади за штаны. - Чего-о? – обернулся тот и обомлел: штаны крепко зацепились за невесть откуда взявшийся и буквально висевший в воздухе сук. - По согласию ли, детушки? – ласково спросил Максимилиан. - Петь, это … что? – испуганно побледнев, спросила девушка. – Петь, я боюсь. - Ой, бля, - обалдело прошептал Петя. – Танька! Скажи, что по согласию! Верно говорили: это лешак местный! Если не по согласию, то хуй отсюда когда выйдем! Девчонка побледнела ещё больше и принялась застегивать брюки. - По согласию, дедушка, по согласию. - То-то, - удовлетворённо изрёк Максимилиан и сук в тот же момент исчез, как и не было. – Продолжайте, детушки. И отправился дальше обходить владения. Кондратий Аниподистович проснулся от омерзительного запаха, доносившегося сверху. Жутко пахло ладаном. "Опять этот ирод приперся воду баламутить... Да ещё в пятницу… И ладно бы поп стОящий был. А то одной рукой кадит под «возлюби-иже еси-на небеси», а другой деньгу за каждый шаг берет, "беленьким" головки сворачивает да и сквернословит на каждом шагу... Чтоб тебя приподняло да не поймало, Воробей треклятый. И чего его принесло? Вроде не Крещенье нынче, река уж вскрылась. Показаться ему, что ли? Авось с бодуна пришел, напугается." С этими словами Кондратий Аниподистович двинулся наверх. Именно наверх: Кондратий Аниподистович был водяным и жил в небольшом уютном омуте под крутым берегом Москвы-реки недалеко от Воробьевых гор. Местного попа, отца Варахасия, действительно практически в глаза все называли Воробьем. То ли от Воробьевых гор, на которых стояла его церковь, то ли от села Воробьева где-то под Вологдой, откуда тот был родом. А скорее всего - с легкой руки попадьи, матушки Евстигнеи, женщины строгой, авторитетной и на язык скорой. Правда, матушка прибавляла еще пару весьма непечатных описаний мужских половых причиндалов, ну да ее право про мужа все знать. Воробей действительно стоял на берегу возле самого омута, махал кадилом и бормотал какую-то молитву. Он был на удивление трезв. Кондратий высунулся и с тоской смотрел на Воробья. - Ну? - наконец спросил он. - Чего приперся-то? Поп от неожиданности аж поперхнулся. - Мать твою ети раз по десяти... - наконец после паузы произнес он. - Это я припёрся?! Это ты, чертило некузявое, припёрся! Я, в отличие от тебя, людей не баламучу. Кондратий крякнул, почесывая бороду. - Я, в отличие от тебя, шелапута, мир площадной бранью попусту не поганю. Говори толком, кого это я баламутил? Воробей тоже почесал бороду, сплюнул, ещё раз выматерился и нехотя ответил. - Минька давеча приходил. Ну, этот, знаешь... Который вечно в драных портках ходит. Он мне тебя и заказал. Сказывал, рыбачить не даешь. Ты пошто, чёртово отродье, христьянской душе рыбки упромыслить не позволяешь, а? - Тьфу ты... - в сердцах махнул рукой Кондратий. Миньку он прекрасно знал. - Не дал и впредь не дам. Пустой человек твой Минька. Злой и жадный без меры. Рыбу не столько ловит, сколько губит попусту. И с людьми так же. Фёдор вон, давеча, рядом с ним рыбачил, в полынью было провалился. Все выручали, кроме Миньки твоего. Со мной делиться забывает, а я больше нужного не прошу: рыбешки кусочек да водочки напёрсток. Так ему и скажи. - За Фёдора Минька покаялся! - вскинулся Воробей. - Молебствие заказал! А за остальную чертовщину я вот тебя счас кадилом-то отхерачу! - Дотянись сперва, - хмыкнул, складывая на груди руки, Кондратий. - А Миньке передай, что каяться делом надо. А то воздух сотрясать мы все умеем. И вообще, надоел ты мне, хрен воробьиный. Иди отсюдова, а то волну пущу - умоешься. И красноречиво надул щеки. Поп, матерясь, предпочел убраться. Настроение Кондратия Аниподистовича испортилось окончательно. Подумал, махнул рукой, нырнул поглубже и поплыл к соседнему лесу. Там, в лесу, жил его старинный приятель Максимилиан Апименонтович. Леший. Точнее, он называл себя Парковым. «Леший — это в лесу, где всё само собой растёт-плодится. А здесь разве лес? Всё сажёное. Куда мне до Лешего». Но порядок Максимилиан соблюдал строго. Не приведи бог мусорить или хулиганить! В двух кустах запутать мог так, что всю ночь выходить будешь. И скучать тебе до утра точняк не придётся! Вот поэтому, наверное, и прозвали парк Нескучным. Вот и сейчас Кондратий застал приятеля за «расплетанием сетей». Парковый, несмотря ни на что, был созданием добрым и своих жертв наутро, как правило, отпускал. Водяной пожимал плечами. Он считал, что делать это следует далеко не всегда, ну да хозяин барин. В сетях Максимилиана Апименонтовича сидело нечто. Вернее некто. Сперва Кондратий был убеждён, что это весьма юная дева, но, приглядевшись, засомневался. Застрявшее в кустах создание было одето в длинный балахон, по всей видимости вечером бывший белым. И волосы были какими-то непонятно белыми. «Мёртвые какие-то», - подумал Водяной. - «Бр-р! То ли человек, то ли нежить какая! Где ж это видано: живое с мёртвым в одном теле.» Но тут существо выбралось наконец из куста, огляделось и … выматерилось настолько ядрёно, что даже видавший виды и частенько слушавший попа Воробья Кондратий крякнул. - Да чтоб тебя в трипизды-тримандобляску расхерачило! В куст, бляха-муха, загнали, ебанашки дивные! Всю ночь, бля, из-за них здесь продрочил, замёрз как цуцик грёбаный, а проспект-то, бля, в двух шагах! В водку, суки злоебучие, подмешали что-то, не иначе. Чтоб я с пол-литры да в этой клумбе заблудился... - ругалось существо вполне мужским голосом. - Апименонтыч, эт кто? - изумлённо выдохнул Кондратий. - А-а-а, - махнул рукой Максимилиан. - Это у меня последнее время каждый четверток такая забава. Давно ты у меня не бывал. - Погоди-погоди, - озадачился Водяной. - У тебя ж вроде по субботам эти, как их? Что-почём, что ли? Или я попутал? - Не попутал, - лениво наблюдая за барахтающимся и шипящим существом, сказал Парковый. - Те — по субботам. А по четверткам теперь эти завелись. Ролевики называются. А ещё толканутые. Вот и вчера весь вечер тут колобродили. - Кем толканутые? - переспросил Кондратий. - Да говорят, профессором каким-то. Кислых щей, наверное. Сам он тоже, говорят, толканутый какой-то. Я-то пока толком не понял. Вот если выстегнется из кустов, глядишь, расспросим наконец. Или вот завтра знатоки придут, у них спрошу. Авось найдут ответ. А то теперича каждый четверток приходят и толкаются. - Чудеса, - прокряхтел Кондратий. - Ты спроси, это дело святое. Авось и правда ответят. Кстати, как там Вова-то? Нашел ответ свой? - Куда ему, - усмехнулся Максимилиан. - Дед у них - мущщина строгай. Ежли чего запрячет, то иной раз сам хрен найдет. Куда уж иным-то. А ежли что - племянник виноват. Маленький, мол, еще. А Вова, говорят, сам теряться и оборачиваться начал. - О как! - удивился Кондратий, разливая по наперсткам водочку. - Знаток-оборотень - это что-то новенькое. Как же это он умудрился? - Да фигня, - ответил, разворачивая вчерашнюю газетку, Максимилиан. - Это мы с тобой меру знаем. А люди — не, не знают. Пылевичок из города Питера давеча пробегал, от тамошних Гостиничных весточку принес. Сказывал, выпил наш Вова лишку да бревном-то и обернулся. - Ну, бревном точно невелика наука, - согласился Кондратий, поднимая наперсток. - Будем? - Будем, - ответил Максимилиан. И они немедленно выпили. По второй выпить не успели. Неведомое существо наконец выбралось из куста, выпрямилось и стало отряхиваться. Существо все-таки оказалось мужчиной. Зачем парень напялил на себя балахон до земли и жуткий белый парик, водяной и леший пока не поняли. Но любопытство пересилило все. Кондратий Аниподистович подумал и решил спросить. И вылез из прудика, на берегу которого они с Максимилианом и выпивали. Молодому ролевику Василию не везло уже который день. Неделю назад в Нескучном была большая драка и Вася не только сломал свой посох, потеряв при этом волшебный кристалл из плексигласа (а новый нужной величины, цвета и формы хуй достанешь быстро), но и разорвал почти в клочья не только недавно пошитый балахон, но и почти новый и купленный на последние деньги парик. "Проклятые урук-хаи!" - обиженно думал Вася. - "Совсем от рук отбились! Хозяина не уважают! “Трёх семёрок» им мало, сволочам! «Агдам» подавай да виски... А на какие шиши я вам, бля, виски добуду?!" Бесплатно шить в срочном порядке новый балахон Васина подружка отказалась. "Не, Саруманыч, по ночам над машинкой дрочить я даже ради тебя не буду. Всякий труд должен вознаграждаться". Модельерша хренова! Корячит из себя не то Версаче, не то Зайцева, а простой балахон для нее – проблема». А денег не было - сессию Василий завалил, и теперь отец выдавал ему ежедневно только строго на обед в институтской столовой и покупал проездной. Вася обиженно сопел, но папу это мало волновало. Пришлось изворачиваться и обещать одногруппнице за пошив и парик из театрального кружка сделать за нее лабораторные по вычмашинам. И вот опять! - Дернули же валары этого урода Боромира вчера водку притащить. Знает же, с-сука, что меня от нее вырубает. Водка вчера действительно была. Ящик. У Лизаветы, хрупкой девушки, предпочитавшей, впрочем, именоваться Боромиром. Вася помнил, как они с Боромиром скрестили мечи, помнил, как свернул пробку второй бутылке... Дальше - тишина. Дальше он проснулся ночью в глухом лесу и до утра не мог из него выбраться. Утром лес оказался знакомым с детства Нескучным садом, а непроходимые заросли - парой самых обычных кустов. - Бля, - с тоской повторил в пространство Вася. Надо было ехать домой, что-то обьяснять, в очередной раз прогуливать институт, лечить болевшую голову и нывшую печень, искать деньги. Он принялся запихивать в рюкзак парик и балахон. - Мил человек, а, мил человек, - раздалось вдруг совсем рядом. Вася вздрогнул: "Кого еще дивные в такую рань принесли?!" - и обернулся. В двух шагах от него на берегу крошечного прудика,который вчера гордо именовался рекой Изен, сидели два старичка. "Вот ведь, бля, бессонница-то у дедов", - почему-то подумал Вася. Но подошел. Старички смотрели дружелюбно, но было в них что-то очень странное. - Чего вам, отцы? - с ходу быканул Вася. - "Бля, дурак, счас начнут мораль читать". Но старичок в зеленой куртке и коричневых штанах мораль читать не стал и просто спросил: - А скажи-ка нам, мил человек, кто вы такие и что тут делаете? - ласково так спросил, но Вася понял, что не отвечать нельзя. Даже будучи с бодуна, понял. - Ну-у, мы, эт-та, ролевики типа. Книжки читаем разные, потом по ним играем. - Книжки - это хорошо, - одобрил второй дедок, в синем пиджаке какого-то чудного покроя и зелёных брюках. - В книжках и умное иногда пишут. Был у меня один знакомец. Всё книжки читал. Так и ко мне с книжкой пришёл, Матрёна наша за собой приволокла. Ну, ты ж помнишь его? - А, этот-то, - покивал Максимилиан. - Конечно, помню. Книжка вроде про любовь была. А ваши-то про что? А то с книжек про любовь вон в омуты кидаются. Это знаем. А вот с каких в балахоны рядятся, визжат да палками машут, не ведаем. Ты уж расскажи, мил человек, просвети нас, тёмных. - Ну-у, эта... - Василий принялся рассказывать и понял, что двух слов связать не может. - Короче, там Тёмный властелин есть. Сауроном зовут. Он, короче, кольцо выковал, чтобы всеми командовать... - Командовать? Через кольцо? - удивился Кондратий. - Дурак твой Сапрон. Через кольцо только баба мужиком может командовать. И то, если не дура конченая. Через желания надо. В них вся суть! И назидательно поднял палец. - Так он, эт-та, желания типа в кольцо запихал, - Вася шмыгнул носом. - А-а-а, - хором протянули странные дедки. - А на девок с дубиной прыгать тоже Сапрон велел? Им, милок, другая дубина нужна. Та, что у тебя пониже пуза. - Каких девок? - не понял Вася. - Ай не помнишь? - удивился Максимилиан. - Это сколько ж ты водки-то выкушал? Не ты вчера с девкой дубиной-то воевал? - С девкой? - снова удивился Вася. - А-а-а... Так разве ж это девка! Это наш Боромир! Ну, по паспорту — девка, конечно. Но велит себя Боромиром называть. Это типа у нас воин такой крутой. Кондратий озабоченно закряхтел. - Эхе-хе, - вздохнул он. - Что ж это делается, Апименонтыч? Девки парнями рядятся, воинами себя объявляют, палками машут, водку пьют. Мужиков у них что ли не хватает? - Предлагаешь сходить помочь? - хмыкнул Максимилиан. - А что? - приосанился, одёргивая кафтан, Кондратий. - Я ещё мужик хоть куда! И оборачиваться ещё не разучился. Что старик имел ввиду под словом «оборачиваться», Вася понял не сразу и стал приглядываться к собеседникам. Пригляделся и обомлел. Во-первых, оба старика были обуты в лапти. Во-вторых, и надеты эти лапти были шиворот-навыворот, как будто кто-то нарочно переобул их с правой ноги на левую и наоборот. В-третьих, их весьма странные куртки были запахнуты по-женски. В-четвёртых... Вася понял, что трезвеет. С полы одного капала вода, из кармана другого тянулся какой-то росточек. Волосы на голове Василия как-то сами собой зашевелились. «Ёб твою мать... Вот дьявольщина!» - мелькнуло в голове. - «Или это уже «белочка» пришла? Я что? С нечистью, что ли, разговариваю?!» - Вы кто, деды? - решив, что лучше откровенно спросить, выдохнул Василий. "Свят-свят-свят", - мелькнуло в голове. Рука непроизвольно потянулась вверх. - Ты креститься-то не спеши, - сообщил парню Максимилиан. - Не шибко поможет. Мы все - божьи творения. Ты верно понял. Живём мы тут. Я вот - Леший тутошний, то есть Парковый. Максимилианом можешь называть. А он, стало быть, Водяной. Кондратием кличут. Кондратий Аниподистович привстал и церемонно поклонился. - И спрошать с вас, долбаков, что здесь шляются, нам не только можно, но и должно, - продолжил Максимилиан. - Вот ты кто таков? - Я? - растерялся Вася. - Вася... - Там, - кивнул он на всякий случай в сторону города. - Вася. - Там? - приподнял кустистую бровь Кондратий. - А тут кто тогда? - Уж и не знаю теперь, - шмыгнул носом Вася. - Вчера Саруманом был. Максимилиан поморщился. - Это из этих, которые с юга, что ли? Не верь им. Бестолковые они. - Не, не с юга, - тут Вася снова испугался. Старички явно не хотели его отпускать. - Волшебник он. - И чего ж наволшебил? - расположился поудобнее Кондратий. - Ты рассказывай. Нам всё интересно. Да и спешить некуда! Вася затравленно огляделся. "Точняк не отпустят". - Ну, эта... Воевал, короче, он. Орков ещё придумал. - Урков? - строго переспросил Максимилиан. - А зачем нам урки? От них одно безобразие. Надо Участковому сказать. Урки нам здесь без надобности. Так ты рассказывай. Чего там ещё этот твой Сарумян натворил? - А ещё он с другим волшебником дрался. И лес рубил. А лес потом с ним воевать пошёл... - Лес рубил?! С лесом воевал?!! - Парковый мгновенно преобразился. Это был уже не милый маленький дедушка. Голос его уже заунывным ветром мотал верхушки деревьев и завывал, как по покойнику. Вдруг повеяло даже не осенью - предзимьем. - Ты что ж, сучий потрох? - спрашивал этот так недавно добрый дедушка. - Какой-то мудила про этого гондона штопаного сочинил, а ты изображаешь? Сам такой же, что ли? Нет, не зря я тебя всю ночь тут по кустам мотал! Иди с глаз долой! Ещё раз увижу тебя или кого другого в таком виде - век не выйдете. Всю жизнь свою эту Барад-Дуру искать будете! Упырями в пруд пойдёте! Иди отсель, пока я добрый! Каким чувством студент Василий понял, что с ним не шутят, сказать трудно. Но через секунду он, проклиная тот час, когда он согласился на роль Сарумана, уже мчался к Ленинскому проспекту. Парковые кусты и деревья расступались перед ним, мгновенно сходясь сзади плотной стеной. - Ну и зачем ты его? - философски спросил Кондратий. - Дурачьё же попросту. - Дурачьё учить надо, - буркнул Максимилиан. На следующий вечер Кондратий снова зашёл к другу. Теперь у Максимилиана были другие гости. Важные, в чёрных костюмах, они чинно как пингвины стояли вокруг стола в круглом старом домике. Говорят, какая-то княгиня построила. А ещё говорят, что княгиня эта была большой мастерицей плутовать в карты. Говорят, даже писатель один про неё в книжке прописал. Самое дело - в таком доме казино устраивать. Хоть и интеллектуальное. Периодически из-под самой крыши домика доносился загробный голос: "Внимание, вопрос..." И тогда все они принимались шумно что-то искать. - Это где? Это откуда? Это почему? - доносилось из казино. Леший и Водяной с удовольствием слушали. - Как он их гоняет, Дед-то, - причмокивал губами Максимилиан, потягивая горячий душистый чай. - Ох, знатно держит! Вот у кого поучиться! Уж спросит так спросит. И не захочешь, пойдёшь ответ искать. Не то что эти, позавчерашние! - Верно. И ведь далеко иной раз ходить приходится, - согласился Кондратий. Вчера после разговора с Васей-Саруманом приятели с горя напились неочищенной речной воды и с утра пребывали в грустном настроении. - Внимание, вопрос, - снова донеслось из домика. - Где раки зимуют? - Где - где, - ответили через минуту. - В Караганде. Там тепло, там ... Закончить отвечавший не успел. - Ответ неверный, - раздался грозный голос того, кого называли Дедом. - Там яблоки не растут. Там только шахты как ... хуи вставшие торчат. - Но почему, господин крупье? - возразил отвечавший. - А вдруг растут? - Раз ты, Вова, такой умный, - возразил Дед. - то поди и проверь! Так что прямая тебе дорога - в Караганду. И без Ответа на мой Вопрос не возвращайся. Вышел Знаток Вова из домика и принялся ходить по саду, приговаривая: - Как же это мне в Караганду-то попасть? Вот уж послал Дед так послал... - Зря ты, Вова, про Караганду сказал, - посочувствовал ему Кондратий. Вова обернулся. - А, это ты, - вздохнул и присел рядом. - Вот видишь, опять послали. - Так и говорю тебе - зря сказал. Хуй там чего растёт, а не яблоки. А коли яблок нету, чего там зимовать-то? - И куда же мне тогда надо? Ты-то, поди, знаешь? - вздохнул злосчастный Вова. Дипломированный инженер, между прочим. Но посылали его от этого не реже и не ближе. - Так сказал бы, что в электро... поезд`е, - подсказал с дерева Максимилиан. - Всё ближе. Поездей-то много, сел - и ищи! - А, и ты здесь, - повернулся Вова. - Опоздал ты со своей помощью зала. Ладно, пойду. Послали-то далеко. И поплыл вдаль будто по воздуху. - Эти лучше, - философски изрёк Максимилиан. - Если гадят, то только себе. Другие не внакладе. Кондратий подумал и согласился. "Уж лучше Вова, чем поп Воробей или то чудо вчерашнее". Всю неделю по вечерам в парке кто-то вздыхал: "Где-где, где-где..." А через неделю Вова снова появился. Нашёл, видно, ответ. А в обычные дни в парк приходили обычные люди. Как обычно, гуляли, вели обычные разговоры. И никого не видели и не слышали. Потому что чтобы видеть и слышать что-то необычное, надо самому быть хоть чуть-чуть не от мира сего. Название: Проклятая аллея Автор: fandom Moskva 2013 Бета: fandom Moskva 2013 Размер: мини, 1468 слов Пейринг/Персонажи: ролевики, знатоки, служители культа, нечистая сила Категория: джен Жанр: драма, мистика Рейтинг: R Предупреждения: присутствует мистика Краткое содержание: Специалист по городским легендам может многое рассказать Для голосования: #. fandom Moskva 2013 - работа "Проклятая аллея" Мало где в нашем городе остались гаражи– «ракушки». В последние годы на них объявлена настоящая охота. Но есть и заповедники. Один такой «Заповедник Железных Гаражей» притулился совсем недалеко от элитного жилого комплекса–высотки, под сенью парка. С виду он кажется заброшенным: краска почти со всех гаражей слезла, на металлических корпусах расцвела ржавчина, а кое-где на огороженной сеткой - рабицей территории сквозь асфальт проклюнулась полынь – редкая гостья в мегаполисе. Но видимость эта обманчива. Нет– нет, да и свернёт в ворота новенькая иномарка, или, наоборот, покажется нос старого жигулёнка. А самый дальний гараж, перекошенный и с заклинившей дверью, облюбовала местная малышня. Дети и сейчас просочились в душные тёмные недра брошенного строения, устроились кружком на принесённых тряпичных сидениях и, по негласной традиции всех детей, рассказывали страшилки. Почему–то именно здесь, в зыбком свете пары карманных фонариков с полуживыми лампочками, истории придумывались одна другой замечательнее. Катюха такие истории любила и, что главное, умела рассказывать. Так что заводилой обычно бывала именно она. Не слишком высокая, курносая, со смешными хвостиками светлых волос, она просто преображалась, когда выпадала её очередь. Лицо становилось хитрым– хитрым, как мордочка у лисы, голос вкрадчивым, жесты плавными и завораживающими. Сегодня девочка припасла для друзей – мелкого Серёги, Санька, Асеньки, Вики и Лёшика – новую историю. – А там будет про заброшенные дома? – уточнил Серёжка. Он питал необъяснимую страсть к развалинам. – Будет! – уверила его Катька, сурово нахмурившись. – Там и про зачарованный парк будет! В общем, однажды, один садовод…. – Эй, Серый! Да куда тебя несё-о-от? – Лёха покачнулся: выпитое пиво сильнее ударило в ноги, нежели в голову. Та всё ещё соображала неплохо, а вот конечности идти отказывались. Его друг детства был приблизительно в таком же состоянии, но более радостном расположении духа. Как-никак, именно его новую машину они и обмывали. Уже раз в шестой, кажется. – А идём, вон там в парке посидим! – Серёга махну в сторону тёмной массы кустов, трудноразличимых в майских сумерках, но упоительно благоухающих сиренью. Кажется, там даже соловей заливался! Приятели, стараясь придерживаться прямой траектории, направились к означенным зарослям. Те послушно расступились к их приближению, открывая взгляду аккуратную дорожку, уходящую в сумрак, и ровные ряды взрослых кустов сирени, сплошь покрытых тяжелыми шапками соцветий. Запах стоял просто головокружительный. Наверное, именно от минутного головокружения парни двинулись по аллее к ближайшей лавочке. Постоянный, незатихающий даже ночью, шум Ленинградского проспекта, нетерпеливые гудки автомобилей, столпившихся в этот поздний час у узкого проезда близ метро, затерялись в шелесте молодой листвы. Казалось, что город отодвинулся куда-то в иную реальность. Тут было тихо, удивительно спокойно, а яркий свет полной луны освещал всё вокруг гораздо лучше любого фонаря. Узловатые старые стволы чётко вырисовывались в этом серебристом свете, а на земле сплетались резкие причудливые и изломанные тени. – Слышь, Серый, глянь– ка вооооооон туда! – Лёха показал на дуплистый искривлённый ствол.– Смотри, будто лицо: вон морщины, вон нос, один глаз прикрыт. И ещё. И вон на том! Серёга пригляделся: действительно, словно кто-то вырезал усталые морщинистые лица на стволах деревьев. Нет, усталые – это неправильное слово…как же правильно? Он заозирался. Они были повсюду – лица, глядящие на пару подвыпивших приятелей с тоской, с мольбой, с безнадёгой… Расслабленность исчезла, как и безмятежность весенней ночи. По телу промчалась судорога ужаса, руки похолодели. Страдание. Они все смотрели со страданием! – Лёха, пойдём– ка отсюда! – откуда-то из недр памяти всплыли рассказы подруги детства – Катьки, теперь уже, кажется, Семёновой, а не Лыковой – о странном и страшном месте. «И тогда он воскликнул: да будут прокляты те, кто погубил труд моей жизни! Да перемелют их кости травы и пожрёт их внутренности земля. Да помутится разум их, а страх да не даст им покоя на веки вечные, но спасения в бегстве пусть не будет им. Да станут они деревьями навсегда!» – вспомнилось так, будто Катька рассказывала эту историю не пару десятков лет назад, а вот прямо сейчас сидит, сурово нахмурившись и освещая лицо тусклым фонариком. Кажется, он моментально протрезвел от страха. «Рассказать кому – не поверят!» – промелькнуло в голове. Приятель не отозвался, он словно зачарованный уставился куда-то в тень между кустами, даже рот приоткрыл, так что на подбородок потянулась нитка слюны. И глаза стали, как стеклянные. – Лёха, пошли уже, тут комары и вообще тоска! Откуда этот парк, вроде ж его тут не было! – стоило пару раз ощутимо дёрнуть приятеля за рукав, как тот ожил, встрепенулся и затараторил по своей давней привычке: – Да ты чё, не помнишь, что ли? Мы ж тут в детстве играли часто. Всегда тут этот парк был! Мы ещё в старших классах сирень девчонкам здесь охапками ломали. Помнишь, нам сторож ещё грозился головы поотрывать. Бежал за нами, размахивал палкой и орал. Вроде даже проклинал! Лёшка расхохотался, как безумный… Ничего подобного Сергей не помнил. И парка он этого не помнил. И учился в старших классах не в этой школе, а в кадетском корпусе. Приятель же взахлёб стал вспоминать о каких-то общих знакомых, рассказывать новые байки – в основном, про хулиганские выходки в детстве и юности. Затем радостно предложил: – А давай букет для Светки наломаем? – и, не отвлекаясь на слабые возражения собеседника, ринулся в самую гущу пышно цветущих веток. Послышалось деловитое шуршание, сочная ругань и какой-то придушенный вскрик... Словно зачарованный, Сергей сделал шаг вперёд, поближе к тому месту, где только что копошился очумевший приятель. Восприятие будто сменилось: он точно не мог видеть этого со своего места, листья должны были загораживать обзор, а лунного света явно не хватало, но, тем не менее видел. Лёшик погружался в ствол сирени, на губах бессильно разеваемого рта выступила пена, голова дёргалась, как боксёрская груша от ударов, из носа струйкой текла кровь, руки и ноги словно надломились под невообразимыми углами. Всё это происходило в неправдоподобно гробовой тишине – ни шелеста, ни скрипа, ни вскрика. Как взрослый человек мог поместиться в куст сирени, Серёга даже не задумался: он рванулся вперёд, схватил бессильно обвисшую жертву за куртку и, что есть мочи, дёрнул. Сначала показалось, что всё вот-вот получится, даже удалось кое-как обхватить приятеля за пояс и тянуть, уперевшись в соседний ствол, но тут же неведомая сила потянула добычу на себя и, как ни старался человек, выиграть у него не было ни единого шанса. Он матерился, звал на помощь, хотя заранее чуял каким-то звериным чутьём, что бесполезно, есть только они и это...порождение кошмара. Лёха будто таял внутри ствола, растекался по его жилам вместо сока, неровности древесной коры проступали сквозь съёжившуюся кожу и одежду, а затем сама кожа становилась корой, внутри которой по ещё сохранившейся сети сосудов струилась кровь. Руки взметнулись в последний раз, искривились, вытянулись, превратившись в засохшие изломанные ветви. Дешевые китайские кроссовки прорвались и истлели, сухожилия и вены на стопах взбугрились, потемнели, пробились сквозь кожу и впились в землю, став в одночасье узловатыми корнями. Не в силах смотреть на это, но и не будучи в состоянии отвернуться, Сергей стоял как истукан, пока случайно не столкнулся взглядом с Алексеем. В глазах того плескались ужас и боль: парень все еще чувствовал, как мышцы скручивает судорогой и пронзает болью, как выворачивает кости и рвет сухожилия, как легкие слипаются и ссыхаются, как сердце замирает, не в силах протолкнуть по телу загустевшую смолистую кровь. Лицо оставалось последним напоминанием о человеке, но и оно стремительно менялось: потемнело, кожу прорезали глубокие борозды, рот искривился, став похожим на дупло, нос съехал куда-то набок, а глаза остекленели и вылезли из орбит, превратившись в несимметричные наросты на стволе. И вот уже нет человека – только на дереве на высоте человеческого роста проглядывает что-то, похожее на лицо, искажённое мукой. Ноги Сереги подкосились, и парень кулем плюхнулся на пятую точку. Стараясь одновременно справиться с нервной дрожью, и страстно желая оказаться как можно дальше от этого страшного места, он, как сидел, стал отползать прочь, потом с трудом смог встать на четвереньки, потом сумел подняться и брести, затем бежать... Казалось, они зашли в этот сад-убийцу всего на несколько шагов, но аллея всё не кончалась. Серёга бежал изо всех сил, задыхался, падал, полз, снова вставал. За одежду цеплялись корявы ветви, в ушах нарастал гул, кажется, из носа шла кровь. Спину пронзила острая боль. Серёга споткнулся, со всего маху рухнул на землю, ободрав ладони и угодив коленом на что-то острое. Пахнуло кровью. Нечто впилось в лодыжку – даже через толстую ткань джинс парень почувствовал жжение. Заорав дурниной, он кое-как поднялся и, изо всех сил рванулся сквозь гущу веток, жухлых листьев, ошмётков паутины, вывалившись на небольшую полянку среди кустов. Ниже затылка, в основание черепа будто вдавили что-то острое, преследовал чей-то недобрый, кожей ощущаемый взгляд, но никого нельзя было рассмотреть в неверном свете заходящей луны и переплетении изломанных теней... Утром прохожие обнаружили абсолютно невменяемого молодого человека, сидевшего посреди проезжей части и подвывавшего, схватившись за голову. Его немедля доставили в ближайшее отделение полиции, а оттуда – в психиатрическую больницу, где он и скончался от разрыва сердца после недели каждодневных кошмаров, которых не смогли снять ни таблетки, ни уколы, ни гипноз... Екатерина Николаевна Семёнова по образованию филолог. Но всю жизнь она проработала в небольшой конторе, даже не по специальности. А настоящей страстью её было собирать городские легенды: про таинственные овраги, про заброшенные дома, про исчезающие парки. Собирать легенды, рассказывать их всем желающим, словно предостерегая, и никогда не появляться самой в «нехороших» местах. Она точно знает, что почти все эти легенды – правда. |